В Москве возобновились слушания по иску Министертсва Культуры к "Седьмой студии". По делу проходит режиссер Кирилл Серебренников, который находится под домашним арестом. Сегодня же Ассоциация театральных критиков признала режиссера Человеком Года.
А в это время в МХТ им. Чехова продолжается спектакль, поставленный Серебренниковым еще на свободе.
Кстати, "Человек-подушка" - постановка камерная, но организаторы по понятным причинам стараются избегать этого слова. Эксперты Wanted сделали себе подарок - сходили на спектакль, где главный герой играет... в стильном пальто.
Но оказалось, что дело не в пальто. А в том, что под ним.
Место: МХТ им. А. П. Чехова
Спектакль: Человек-подушка
Сценарий: Мартин МакДонах
Постановка: Кирилл Серебренников
Длительность: 3,5 часа с антрактом
Актеры: Анатолий Белый (Катуриан), Сергей Сосновский (Тупольски), Виктор Хориняк (Ариэл), Алексей Кравченко (Михал), Василий Немирович-Данченко (Па), Анжелика Немирович-Данченко (Ма), Александр Булатов (мальчик), Анастасия Добровольская (девочка).
"Человек-подушка" не просто вызывает эмоции – он насильно в тебя их вталкивает, ведь все эти актеры кричат, смеются и плачут словно не на сцене – кажется, что они в метре от тебя, их можно потрогать, с ними можно поговорить, как будто ты и сам сидишь в этой жутковатой комнате для допросов. И весь зал, затаив дыхание, переживает недоумение и страх писателя Катуриана, подозреваемого в страшных убийствах, проходит через его беспокойство, ужас, боль, гнев, облегчение – практически весь спектр ощущений человека проносится перед глазами в безумной пляске под аккомпанемент прекрасной отточенных сочетаний предзаписанных и «живых» звуковых эффектов.
Рассказы главного героя преподнесены как самое ценное, что у него есть (и на этом действительно сделан акцент, автор самой пьесы напоминает всем, что рукописи не горят), и играют критическую роль в постановке: все, что озвучивается в пьесе и вышло из под пера Катуриана, является пусть не единственным, но самым полным способом «прочитать» то, что ощущают персонажи. А зачитывание этих самых рассказов, порой, абсолютно прерывающее основное действие, создает жуткую, непростую атмосферу, которая, впрочем, способствует погружению, позволяющему нам не удивляться второй (наступающей почти сразу после очень уместного антракта) половине спектакля, где, забывая про серьезность происходящего, весь зал иногда просто вынужден взрываться от смеха, ведь несмотря на то, что происходящее становится страшнее почти с каждой минутой, внезапно откуда-то появляется ощущение странной смеси неминуемости чего-то и... той легкости, которая обыкновенно сопровождает что-то неминуемое. Пропадает напряжение в отношениях обвиняемый/обвинитель: они как будто старые друзья, не только друг с другом, но и с нами, зрителями.
Впрочем, помимо драматургического накала, хочется заметить очень уютный зал; буфет, в который вы вряд ли успеете до образования монструозной очереди; лаконичные, но кричащие декорации; интересные решения по свету.
Ну и поскольку постановка камерная, лучше сэкономить на бинокле: он пригодится разве что для того, чтобы до абсурда расторопные гардеробщицы по правилам театра обслужили вас вне очереди.
И да, известный афоризм про то, что театр начинается с вешалки, заиграл по-новому в диалоге двух зрителей после спектакля:
- Сейчас театр - это вешалка.
- Согласен! Опасное место для режиссеров.
Михаил Плеханов, фото отсюда
 |  |  |
Мы не констатируем факты. Мы их оцениваем. Это единственное, что мы можем сделать в эпоху скоростного рерайтинга, когда все таблоиды собирают новости из интернета и по десятому адовому кругу их переписывают, считывая детали из какого-то абстрактного, придуманного Юнгом, семантического поля. Мы так не считываем. Мы так считаем - внутри новости всегда есть мнение.
