Натурам, особо чувствительным не рекомендую читать перед едой. Сразу после еды –тоже.
Признаюсь честно, первоначально этот текст я писал по заказу одного гламурного издания. Статью вернули с пометкой “не формат”.
Запах, аромат, дух, вонь, смрад – так мы эмоционально определяем то, что улавливает наш нос. И если с цветом, светом, звуком все как будто ясно: мы умеем их даже фиксировать и редуплицировать, то с обонянием дела обстоят не так прозрачно. Обоняние – это самый плохо изученный феномен пяти человеческих чувств. Древние греки, полагали существование шестого чувства – sex, но сегодня не об этом. Кто-то из ученых придерживается химической теории обоняния, кто-то – волновой, кто – электромагнитной. Психология же вопроса в том, почему одни запахи мы полагаем приятными (читай – ароматными), другие – неприятными (вонища), третьи – ужасными (хоть всех святых выноси!). Вопрос открыт.
Очень часто по утрам, мне приходится спускаться в лифте с одной леди. Лет ей, на вскидку, под сорок пять. Стиль одежды и манера держаться выдает в ней, скорее, «офисную креветку», но никак не «планктон». Ну, главный бухгалтер какой-нибудь строительной фирмы выше среднего уровня. Фрейд говорил, что вкус – это чувство меры (седьмое чувство?). Вот с этим у нее проблема. Она спозаранку так обильно использует парфюмерию, что несколько пролетов совместного путешествия, превращаются для меня в пытку слезоточивым газом. Почти полдня после этого микровояжа меня преследует запах ее вполне приличных духов, или, там, туалетной воды, не знаю. Ладно я. Ну, уединился с дамочкой вынужденно на полминуты, и то – трагедия! А кто-то вынужден обонять ее часами, сутками. Причем, допускаю, что в течение дня, когда, ей померещится, что аромат ослабел, будет доставать спрейчик из своей перламутровой сумочки “D&G”, и добавлять, добавлять, добавлять, а окружающие будут нюхать, нюхать, нюхать. И никто не скажет ей, эй, подруга, нельзя ль полегче. К запахам у нас лицемерное отношение. В лицо, конечно, не бросишь: «Ты воняешь. Дышать нечем». Тактичней. Например, какая-нибудь близкая подруга, или муж, на худой конец, посоветовали б: «Милая, интенсивность этого аромата тебя старит». Намекнуть как-то аккуратно.

У меня к интенсивной парфюмерии отношение однозначно негативное. Это личное. На пятом курсе института, на кафедре судебной медицины, надо было вскрывать труп человека, десять дней пролежавший в теплой квартире у батареи. День вскрытия был – 24 февраля, а 23 февраля – это день, когда все мужички…ну, понимаете. Так вот, накануне мы с приятелем-одногруппником очень славно посидели, совершенно забыв, что поутру нас ожидает неприятная процедура обследования не очень свежего покойника. Пришли. Переоделись. Халаты, фартуки, очки пластмассовые. Как агенты Скалли в «Секретных материалах». Очутившись в секционной, обнаружили, что тело выглядело граздо хуже ожидаемого. Преподаватель, дама, детский прозектор, видя наши сморщенные мордочки, произнесла: «Ладно, ничем тут не пахнет, не выдумывайте»!
Но пахло, еще как, пахло. Сейчас бы пивка холодненького…. И тут одна модная студенточка нашла выход, обильно смочив наши с Витьком марлевые масочки «Ниной Ричи», которую купила в Москве, выстояв часовую очередь. Покойничка мы, с грехом пополам обработали. Но теперь, когда я слышу запах этой самой Нины Ричи, мое сознание переносится в то злополучное 24 февраля 198…года, навечно ассоциируясь с судебным моргом. И еще. Один старенький профессор, заходя в учебный класс, унюхав неумеренно надушенную барышню, неоднократно (склероз) рассказывал о том, что больные лепрой (проказой), даже в самом начале этой страшной болезни, начинают как-то особенно неприятно смердеть, скрывая свой запах обильным орошением пахучими веществами. Все сильно парфюмированные люди ассоциируются у меня именно с прокаженными. Или это излишняя впечатлительность?
Полагаю, что изначально, с незапамятных времен человечество применяло ароматические снадобья вовсе не с эстетической целью, впрочем, как и макияж. Люди верили, что хвори вызывают шастающие злые духи, и, если нанести на тело ритуальную татуировочку и умастить его чем-то резким, то вся нечисть в испуге аннигилируется. Тату и ритуальные ароматы были прообразом современной косметики и парфюмерии, психологическая цель их – предание себе уверенности.
Те, кто любит животных, знают, что с этой же целью, дабы обмануть потенциального врага, зверушки с удовольствием валяются во всякой падали. Так мой песик, почти весом в центнер, однажды преподнес мне в день рождения небольшой сюрприз. Вечером я ждал гостей и решил собачку выгулять раньше обычного, чтоб справила естественную нужду и не отвлекала от праздничной трапезы. Во время прогулки песик извозился в какой-то дряни рыбного происхождения. Моя попытка выкупать его с шампунем привела к тому, что запах шампуня только усилил смрад. Когда гости дорогие появились на пороге, то их встречал виноватый именинник, мокрая собака и амбре тухлой селедки в смеси с чем-то, производства «Проктер & Гэмбл». Приглашенные раздраженно поводили носами, правда, до третьей рюмки.
Всех людей, населяющих нашу планету, я мог бы разделить на четыре категории:
1. люди, которые любят мыться, и не используют никакой парфюмерии;
2. люди, которые любят мыться и используют парфюмерию, они – добыча для гламурной индустрии;
3. люди, которые моются неохотно (не видят смысла) и не используют парфюмерию;
4. люди, которые не любят мыться и используют парфюмерию. Эти – тоже добыча.
Вам какие больше нравятся? Ответ зависит от того, к какой группе вы относитесь. Мне симпатичнее умеренный микс, что-то среднее, между первыми и вторыми. Но рассмотрим каждую группу в отдельности.
1. В принципе, если человек здоров, совесть его чиста, у него ровное, хорошее настроение, он жизнерадостен, может быть, даже, где-то счастлив, то при ежедневном мытье в душе, он, без риска быть обвиненным в нецивилизованности, может существовать не расточая никаких запахов. Здоровый человек не воняет! Как у классика:
Надо, надо умываться по утрам и вечерам,
А нечистым трубочистам – стыд и срам!
Это категория достаточно уверенных в себе людей, которые не хотят забивать поры подмышечных впадин гигантскими молекулами сомнительных спреев.
2. Тоже довольно милый народец, цивилизованный, уважающий эстетические экспектации ближнего, но менее уверенный в себе. Чем неумерен-ней используется ароматизация, тем выше степень психастении. Или так: неуверен – неумерен, каламбур!
3. Вот с этими будет посложнее. Это людишки параноидного склада. В детстве были чрезвычайными засранцами, а их мамки не уделяли должного внимания вопросам гигиены. Вообще относились к младенцу наплевательски. Создается впечатление, что, повзрослев, своим неаккуратно помытым телом, они пытаются компенсировать недостаток материнской любви, и внимание окружающих привлекают через дурной запах, что исходит от них. Есть один доктор, психотерапевт, между прочим. Ужасно от него всегда тащит. Мой нос подсказывает (а он меня подводит редко), что не принимает ванны он, неделями, плюс-минус два дня. Прихожу на какую-нибудь конференцию, он, ну непременно со мной рядом усядется. Я терпел, как-то, терпел, да и сказал ему, как Чичиков своему Петрушке: «Ты бы хоть помылся, братец, что ли». А он мне: «Да, мылся я, барин». На том и расходимся. До следующей конференции. Павел Иванович, тот еще был дромоман, постоянно в разъездах в бричке своей трясся, но чтил правила хорошего тона. Приторговывал он, конечно, мертвыми, но протирал себя ежедневно влажною губкою, и, если помните, человеком в общении был очень даже приятным и обходительным.
4. Группа немытиков с пристрастием к пахучим снадобьям. Похожа на третью, но еще параноиднее. Смесь запаха грязного тела и непростиранной одежды, плюс дезодорантик – обычный запах общественного транспорта. Эти – псевдо-цивилизованы, используют парфюмерию с той же целью, что и производители дешевых продуктов, применяющие глутамат натрия, как усилитель вкуса.
Тут шведочку одну, аккуратистку, прокатил я как-то в местном троллейбусе. Экзотики захотела. Ехали полчаса каких-нибудь, так она потом, дня два галлюцинировала, как будто не местных граждан понюхала, которые после работы из контор, фабрик и заводов возвращались в свои спальные девятиэтажки, с сорокаваттными лампочками и клеенками на полу в прихожей, а, как минимум час, сидела с пакетом на голове, наполовину заполненным «Моментом». Тут еще, на грех, воду горячую отключили, а ей, видите ли, мыться часто хочется, копченой селедочкой, она себя, после посещения улиц промышленного города чувствует. Я говорю ей, что моюсь холодной водой, но ей, как носительнице западной культуры, могу выдать кастрюльки с отбитой эмалью разного объема и цвета, чтоб совершала она свой ритуал омовения. Спинку предлагал потереть, отказалась смущенно. Как говаривал один мой добрый приятель: «Не бояре, в тазу помоетесь». Шведскоподданная все дни, что у меня проживала, так водичку в кастрюльках потом и кипятила, и в такой азарт вошла, сочтя, что ритуал этот – часть русской субкультуры. Она уж потом, из Мальме писала мне, что очень ей этих кастрюлек не хватало. Надо выслать. “ФедЭксом.”
Пусть мы немыты, но душа у нас чистая и верим мы в бога! Да. Правда. Пусть разбитые под Полтавой шведы и чище нас, храмы в Стокгольме страждущими не переполнены. Интересная зависимость! Чем грязнее, тем фанатичнее. Или наоборот?
Экспансия западных ценностей, в новейшей истории, на необъятных просторах Советского Союза началась именно с дезодорантов («Прощай, немытая Россия!»). Задолго до перестройки, Горбачева, кроссовок «Адидас», Гласности, и пепси-колы. В 70-х годах прошлого столетия, эти заморские «троянские кони» стали появляться на прилавках наших сельпо. Народ, как когда-то к картошке, поначалу отнесся к дезикам с недоверием. Привыкли пахнуть чем попало, а тут, сегодня из под тебя апельсинами несет, а завтра – магнолиями тащит. Потеешь-непотеешь – все равно по-новому пахнешь. Люд-то не сразу, но подсел. Очереди выстраиваться начали. Подаришь кому-нибудь баллончик за три рубля на день рождения – лучшим другом будешь. Рады тебе, как будто ты бутылочку «смирновки» в зубах принес в период сухого закона. Баллончики потом не выбрасывали, а художественно расставляли в квартире на видном месте. Такая композиция из пустых разноцветных цилиндров в духе неоавангардистов, служила критерием цивилизованности.
На баллонах разными языками написано было, что средство используется для уменьшения запаха пота, распылять с такого-то расстояния. И лишь по-русски было добавлено: «применять на чисто вымытое тело». Четвертая категория граждан и до сих пор, умное требование это игнорирует. Мыться неохота – и ну, под мышки, и в другие потливые места распылять. Знаете, на что похоже? Зашел я как-то в один дорогой парфюмерный магазинчик, в канун обеденного перерыва. Все эти бутики в разных городах России почему-то одинаково называются «Эрмитажами», «Луврами», «Елисейскими полями». Как раньше всем парикмахерским СССР министерство бытового обслуживания монотонные имена выдавало: «Волна», «Молодость» или «Фантазия». Бедность фантазии, что ли? Впрочем, на улице Труда я недавно видел казино «Лас Вегас» и стрип-бар «Первомайский».
Воздух в этом эксклюзивном месте был импрегнирован духом различных транснациональных брендов. Чудесно пахло «Диорами» и «Лоранами». Храм ароматов! Запахи смешивались, переходили один в другой, рождали третьи. И вот, пока я приценивался к каким-то фантастическим нано-пеночкам для бритья, к запахам парфюма, неожиданно совершенно, стал примешиваться зловещий дух больничной, вечно подгорелой капусты. Совсем, как у Гафта: “…как будто “Шанели” добавили в щи”. Это он про Доронину так писал. Продавщицы, вероятно, в подсобке, упустили на плиту наскоро сварганенный суп, коим собирались полакомиться в ближайшие 15 минут. Этим сочетанием запахов, меня, как взрывной волной, вынесло на центральную улицу нашего литтл тауна, где рвотный рефлекс был нейтрализован до боли родным выхлопом «Тойот», «Ниссанов» и «Мицубисей», давно уж не соответствующих стандарту «евро 4».
Все мы пахнем по-разному. Особенно искушены в этом собаки. Старый, почти слепой блад-хаунд моих друзей узнает меня без слов. Возможность пахнуть мы унаследовали от своих пра-прапредков – животных. У многих из них, обоняние является основным регулятором поведения. Носителем индивидуального духа служат, так называемые «HLA» – лейкоцитарные антигены, которые белые кровяные тельца таскают за собой по всему телу. Аналогично и у волков. Когда начинается любовный период серых “певчих”, они «снюхиваются», не особенно фиксируясь на внешних данных избранников: ноги, талия, задница, бюст. У волчар все просто. Какой-нибудь замызганный волчишка может полюбиться матерой, роскошной, пушистой красавице-волчице. Он источает тот запах, что кодирует высокую вероятность рождения здорового и крепкого потомства. Если она кокетничает все же, он уговаривает ее и с помощью брачных серенад, и ухаживаний, лишь усиливающих его запах. Завидую волкам. У них, как сказал один киногерой: «сила без вины, любовь без сомнений». Понюхал. Ага – мое. И вперед! У нас, хомосапиенсов, все запутаннее и сложнее. На сегодняшний день, известно, например, что уровень совместимости сексуальных партнеров может быть выше, если самцу, простите, мужчине, нравится вкус или запах влагалищной слизи сам… женщины. Попробовали? Понравилось. Но это не гарантия гармонии. «Волчица» может оказаться такой стервой. Ничего? Стерпится-слюбится? Не знаю. Природа искушает нас, используя в своих, не всегда понятных и далеко идущих целях. Ей нужно полноценное потомство. Мы, люди, с утра до вечера обманываем природу и друг-друга, окружая себя сонмами искусственных запахов. Да и сложно устоять, если ежедневно, как только включается телеящик, на вас выливаются бурные потоки шампуней, дезодорантов, лосьонов и прочей, кстати, в большинстве случаев, изготовленной из падали (вспомните моего песика) продукции.