Их медовый месяц начался со скандала. В самолете ей стало не по себе, она запаниковала, а он, вместо того, чтобы успокоить, отрезал: «Веди себя прилично, ты не в постели». Ее окатило холодным душем, негодование вытеснило тревогу, которая, как любой невроз, исчезает, если не относится к нему всерьез. Анна затаилась. Ей даже не хотелось смотреть на своего мужа, который после свадьбы ни разу не оторвался от «Эволюции видов», не замечая эволюции своей жены – от белого к красному.
На свадьбе она, вся в белом, стояла бледная от волнения, а на утро в красном декольте, багровая от злости, летела в Монако. Вы много видели женщин, которые бы злились по дороге в Монако? Вот и он решил, что молодая вполне счастлива от предвкушения, а он может отвлечься на свою науку, как нобелевский лауреат, которого не сломишь ни брачными играми, ни женскими истериками.
Вы много видели нобелевских лауреатов в 25 лет? Вот и Анна была совершенно им очарована. Женитьба не входила в его планы, но в определенных ситуациях голова не работает даже у лауреатов. Анна не давила на него с браком, это он оказался настолько старомоден, что вместо признания в любви сделал ей предложение.

Он никогда не говорил женщинам о любви, но к ней он почувствовал что-то в этом роде, проанализировал и сделал логическое умозаключение:
- Мы должны пожениться.
- Да, это наша святая обязанность! – согласилась девушка, не скрывая иронии. Ей уже тогда не хватало романтики, столь необходимой в восемнадцать лет. Но Андрей был ее первый мужчина и казался богом. Ей и в голову не приходило поклоняться другим богам. Ее романтизм воплощался в фантазиях о том, как она, на правах жены гения, войдет в историю, станет героиней романа или фильма, типа «Игры разума». Чем не повод выйти замуж?
- Андрей, - спросила Анна, глядя в иллюминатор, - Сколько страниц в твоем журнале? Я интересуюсь: успеешь ли ты закончить, когда мы приедем в отель, и могу ли я рассчитывать на то, ради чего мы поженились?
- Ради этого не обязательно было жениться, - улыбнулся Андрей, - «Эволюция» заканчивается, но в номере есть интернет, настройся, что я буду занят тобой только в постели. Все эти пляжи, экскурсии не для меня. Там будет много русских – найдешь себе компанию. Только не забудь, что пятнадцатого мы с тобой на приеме у короля. Постарайся не обгореть на солнце.
- Так и быть, ради короля я прощу тебе свою скуку.
- В Монако никто не скучает…

***
В Монако ей оказался никто не нужен – ни муж, с его прагматизмом, ни русские банкиры с их модельными женами. Анна гуляла сама по себе, и пока ее ученый кот занимался видами животных, она наслаждалась видами Лазурного берега. Солнечные ожоги ее смуглой коже не грозили, поэтому она была максимально открыта, позволяя местным мачо, периодически предлагавшим ей вид на жительство, наслаждаться видом ее бикини. Она с одинаковым удовольствием купалась и в солнечном свете, и в свете мужских глаз, неотступно следившими за породистой незнакомкой.

Муж уделял ей ровно столько времени, на сколько она уже привыкла рассчитывать. Однако природа наделяла ее здесь жизненными соками и такой энергией, что и целого мира было мало. Впрочем, по неопытности она не понимала, что это такое в ней зреет, и продолжала бесстрашно бродить среди мужчин, которые за версту чувствовали назревавшую в ней бурю. Они кружили вокруг нее, как пчелы, она лишь отмахивалась, находясь под иммунитетом обручального кольца. Иногда она злилась на Андрея, который был равнодушен к ажиотажу вокруг нее, но продолжал хладнокровно исполнять свой супружеский долг – самое неуместное слово в медовый месяц.
Впрочем, перед приемом он постарался ее не злить. Он был с ней особенным в тот вечер, единственный медовый вечер за все это время. Анна уснула счастливой, с ощущением, что рядом – мужчина всей ее жизни, и что жизнь эта удалась.

***
Король одинаково вежливо приветствовал каждого, даже сногсшибательную Анну, но вот незамужняя принцесса Монако решила уделить чуть больше внимание молодому лауреату. После официальной части она перехватила Андрея у жены и под предлогом, не требующим научных отлагательств, вместе с прочими учеными увела в библиотеку. Кстати, прочие ученые оказались старцами на грани Паркинсона, так что Андрей был единственный, кто мог уверенно держать принцессу под руку. Анну, которую по очереди развлекали то министры, то спортсмены, это не расстроило. По крайней мере, ей говорили, что ее красота дороже всех нобелевских премий вместе взятых и что ее мужу здесь все завидуют.

От чрезмерной жары у Анны кружилась голова, бриллианты сверкали все ярче, а изумрудный шелк предательски лип к ее мокрому телу. «Пчелы» атаковали ее все сильнее, пока она, наконец, не вырвалась на воздух. Позвонив Андрею, Анна сообщила ему, что устала и хочет в отель. Он отпустил ее, сказав, что задержится до конца праздника, то есть до утра, просил не беспокоиться и взять такси.

Такси было не кстати. Анна пошла вдоль берега, ступая босыми ногами в мокрый песок. Волны накатывали на ее тонкие щиколотки, ветер поднимал подол ее платья, голова была забита фантазиями, до которых не было дело ее многоуважаемому супругу. Она даже не ревновала его к принцессе. Она слишком хорошо его узнала в постели, чтобы ревновать. Ленивое тело, в котором пульсировал работоспособный мозг – вот кем был ее муж. И никакие голливудские фильмы о ней не смогут компенсировать ее одиночества в целом мире. Другие мужчины были под запретом. Развенчивать миф о своем удачном браке перед подругами тоже не хотелось. Мысль о ребенке не приходила ей в голову.
Так брела она себе бесцельно по райскому берегу, где даже желать нечего, пока не услышала за спиной чье-то тяжелое дыхание. Сердце ее сжалось, но она нашла в себе силы обернуться порывисто, как ветер.

***

Перед ней как вкопанный стоял незнакомый мужчина. Он жадно смотрел на ее шею с бриллиантами и что-то быстро говорил на Французском, которого Анна не понимала, что, однако, не помешало понять его намерений относительно драгоценностей. Пока девушка снимала с себя колье и серьги, он оценивающе разглядывал ее платье, словно просчитывая, где еще могли быть украшения. И хотя Анна честно сняла с себя камни и золото, мужчина все же проник под ее шелка и проверил тайники белья, в которых женщины обыкновенно хранят деньги.
Пожалуй, он слишком приблизился к жертве, которая под натиском его грубых рук и наглого пота, совсем потеряла чувство реальности. Анна неожиданно прижалась к мужчине и стала вдыхать запах его адреналина. Теперь уже он не сопротивлялся незнакомке, которая торопливо грабила его тело. И вот уже он сам отдавал ей то, что она хотела получить. Волны окатывали их нарастающим желанием, пока Анна не выпустила из себя крик и окончательно не потеряла сознание.

***
Проснувшись от яркого солнца и леденящего ветра, Анна оглянулась: мужчина исчез, как вечерняя фантазия. Шея девушки была отягощена бриллиантами, серьги впивались в уши, а золотые браслеты намертво арестовали ее запястье. И только записка в разрезе декольте могла быть доказательством того, что случилось на берегу. Со скоростью света Анна бросилась в отель, но не для того, чтобы успеть к возвращению мужа. Она спешила в интернет и, обрадованная отсутствием Андрея, скопировала в «гугл» короткую фразу на Французском:

Cette nuit j'ai vol le diamant le plus cher qui restera jamais dans mon coeur.

- Этой ночью я украл самый дорогой бриллиант, который навсегда сохраню в своем сердце, - прочитала она вслух и разрыдалась.