Так хотелось любви, но в «лихие девяностые» нас, девушек, не очень-то отпускали на дискотеки. Приличные парни на улице не знакомились, и риск засидеться в старых девах был велик, если только ты не сбежишь с первым попавшимся бандитом, каких тогда развелось немерено. Но это было не круто. И не безопасно. Поэтому стало модным знакомиться по рекомендации.
Он увидел мою фотографию в доме общих друзей. Его не смутил даже очевидный дефект на моем лице, небрежно замазанный тональным кремом: это было время без фотошопа. И время без интернета и мобильной связи, поэтому, для экономии жизненного траффика, мы решили сразу связать себя одной территорией.

Тогда мы были еще свежи и настолько пуленепробиваемы, что нам бы и в голову не пришло, что однажды мы поранимся об осколки собственных чувств. Он кричал на каждом углу: «Она у меня такая… скандинавская!» И все его друзья хотели прийти посмотреть на девушку из саги.
Однажды он заявил, что идет на мальчишник. Но придет не поздно, как раз закончится фильм «Ты у меня одна» с Нееловой и Збруевым. Это был его любимый фильм.

Я отпускала его легко, хотя в те времена у меня не было шансов отследить его геолокацию, я ни разу не ревновала. Но я требовала пунктуальности, потому что, напомню, мобильной связи не было, снаружи стреляли, и я ненавидела тревожную кнопку ожидания, которая при малейшей задержке назойливо вырисовывалась в пространстве. Пунктуальность – это мой пунктик. Я даже на свидания не опаздывала, хотя девушкам это обычно рекомендуют во всех пособиях.

Фильм кончился. Я обожаю Збруева. И ненавижу своего парня. Со мной так нельзя! Со временем выяснилось, что можно и не так. И не только ему. Но не тогда, когда мне двадцать, и я девушка из сказок. В точке кипения я из скандинавской принцессы превращаюсь в викинга. И вот я уже беру свою шубу и прячу ее в шкаф. Но куда спрятать себя? Так, чтобы он подумал, что я его не дождалась. Понарошку не дождалась.
Я тоже спряталась в шкаф. «Он придет, - думала я, - расстроится, начнет меня искать, а тут я, как Гарри Гудини – «Сюрприз!»

В шкафу было темно и неуютно – все ж таки я не настолько гуттаперчевая, чтобы складываться в шкафу, как заложница фокусника. Но в педагогических целях я терпела.

Сперва он позвонил в дверь. Затем, когда я ее не открыла, воспользовался ключом и вошел. Он вошел, но не один. Ввалилась толпа тех, кому он обещал меня показать. А я в шкафу…

Ни за что не выйду!

Он меня обыскался. Обзвонил всех моих друзей и даже родителей (что они пережили в эту зимнюю полночь!), но я не спалилась. Это было выше моих сил. На меня пришли посмотреть, а я такая вываливаюсь из шкафа: «Welcome everybody!» А он такой: «Это моя девушка. Она любит тусить в шкафу».
Через полчаса его полного бессилия я заметила сквозь замочную щель, что он тупо пялится на шкаф. И интуиция его не подвела. Он встал, пошел в моем направлении и со словами: «Ну не в шкафу же она спряталась!» - открыл дверцу и после некоторого замешательства резко закрыл ее на ключ.
Слава богу, ты меня не выдал! Ты прикрыл меня своей широкой спиной, и никто не заметил сложившуюся в три погибели девушку.
- Она в шкафу, - трагически объявил он, - Спит.

Все! Я больше не девушка из саги – я девушка из шкафа. «Хроники Нарнии» к тому времени я еще не прочла, сейчас бы я, конечно, выкрутилась.

- Ну, ты звони теперь ее родителям, а то они с ума сходят.
- И что я им скажу? Что нашел ее в шкафу?
Он, конечно, позвонил. Как человек с хорошей комбинаторикой, он, что-то удачно придумал про мое отсутствие, и занялся, наконец, гостями. Они, кстати, долго не расходились, так что тело мое затекло от неподвижности.

Когда он открыл-таки портал в свою тесную Нарнию, он, конечно же, не посчитал меня спящей. Он сказал сурово:
- Выходи.
Я покорно вышла. Авантюра не удалась. Я горела со стыда.
- Нет, ты не поняла! Выходи… за меня.

(с) Вероника Плеханова