Работал я как-то у Клары Новиковой. Концертным администратором. Недолгое время, но такой позорный факт в биографии был. Клара оказалась дерганой истеричной экзальтированной дурой с налетом комплексов "понаехавшей в не резиновую" киевлянки. Автобиографическая книга у нее называлась «Моя судьба»… Кранты. В общем, когда мы распрощались, вздохнул с облегчением. Замечу, что до меня у нее поменялись четыре администратора за год. Что говорит о многом. Да и черт с ней.

Небольшое, но важное уточнение. Клара состояла тогда в так называемом "Московском театре миниатюр". Что это за структура, для меня осталось загадкой. Но выглядело это следующим образом: собрались три украинских еврея-юмориста и решили так назваться. Три - это Жванецкий, Карцев и Новикова. Причем, по моему ощущению, по-настоящему там работали только гениальный Жванецкий (за глаза его называли Жван), его директор и редактор Сташкевич (Сташок), ну и чудесная повариха, тоже еврейка, но грузинская. Добавьте сюда водителей, обслугу и пр. Ни Клара, ни Карцев толком не ездили, концертов не давали: «сюда ехать не хочу… туда на поезде далеко… там промоутеры говно… здесь платят мало…», - и все в этом роде.

Помню, как на дне рождения Клары директриса Карцева, по-видимому бывшая актриса-травести, тяпнув очередную рюмку, с пельменем во рту гордо вещала:
- Как-то мы работали на елках в Кремле. Я играла мальчика-космонавта, а Любка Полищук Бабу Ягу!..
«Господи, - думаю, - Видела бы ты себя, карлица старая. Где Полищук и где ты…»

Театр занимал, а может еще и занимает, не хилое такое помещение в доме на Тверской-Ямской: центр Москвы, кабинеты, просмотровый зал, кухня, комната для прислуги - полный фарш. В общем, неплохо все устроились на хребте Жванецкого…
Продолжаем.

Засиделся допоздна – приемка дел, звонки, бесконечные переговоры с жадными «прокатчиками» – и так с самого утра и до беспамятства. Пошел на кухню чего-нибудь перекусить, попить чаю и покурить. По негласной традиции можно было вечерами подъедать то, что осталось после обеда, а кормили нас вполне прилично. Заглядываю в холодильник, ба! – супчик какой-то в контейнере, немножко водки, оставшейся после дня рождения Клары Борисовны – жратва!
Закрываю холодильник, сажусь, ем. Пью. Заходит Сташок, смотрит. Поздоровался, по делам поговорили. Ну и ладно…

Обратно: утро, Москва, еду с Химок злой и не выспавшийся - «Маяковка» ужасна, кто знает. Часов десять утра.
В театре встречает молодая некрасивая и злая сука-секретарша (я о ней не сказал).
- Молодой человек (поджимает губы). Так, вот… Вы вели себя неправильно. ВЫ ЕЛИ СУП?
- Ел, - говорю, честно, - Из холодильника.
- Так вот! Это суп Михаила Жванецкого!
Ой, блядь*…
- Каждый вечер Михаилу Жванецкому оставляется суп. Он иногда приезжает вечерами, а то и ночами и работает! И пишет!!! Понимаете?! И он ест суп!
Понимаю, стыд, позор, пиздец*.
Раздеваюсь, захожу на кухню выпить чаю. Встречает чудесная наша повариха: «Степан. Вы знаете… а... вот суп Жванецкого трогать не стоило»…
Извинился, расшаркался. Начинаю тревожиться.
По пути встречает водитель Клары, тихонько зажимает в угол, по-мужски так:
- Сожрал суп-то?!
Сожрал, говорю. Съел и убил. Блядь*.
Подошли еще три человека: «Суп Жванецкого… ты понимаешь… как ты мог…». Чтоб я сдох…
Финал. Захожу в офис. Клара уже подъехала и куда-то выползла в туалет. Подходит ко мне ее бывший директор, старый козел:
- Вы знаете, Степан… Мне тут все сообщили и я, конечно, не скажу Кларе про суп…
Мама, как же орал: "...Чтоб они подавились этим супом!... Что я готов расплатиться за него прямо сейчас… Что я никогда не буду у них жрать в этой столовке… вашу же мать!" И далее и далее... Директор убежал.
До Новиковой не дошло. Все слышали, как я орал, решили не доводить дело до греха.
Так я съел суп Жванецкого. Говенный суп абсолютно, но, съел.
...Друзья мне этот суп вспоминали еще год.

(с) Степан Бугаков

* При всем уважении к новому закону...