Пожалуй, это будет первый вопрос, который психотерапевту Григорию Казакову /www.wanted-fs.com/reportings/authors/30/ зададут на том свете. У него, кстати, на этот счет есть совершенно уникальная история. Много лет назад Григорий Валерьевич очень помог одному своему пациенту (снял его с психиатрического учета). А пациент этот работал каменотесом, и в благодарность – медицина тогда еще бесплатная была, – предложил психотерапевту памятник. «Вы только скажите год Вашего рождения, - попросил он, - у меня там неучтенное золото осталось…» Очень практичный каменотес попался. «Спасибо, я пока умирать не собираюсь», - растерялся Казаков. «Интересное слово – «пока», - возразил пациент и пустился в философские дебри. А памятник, по его словам, действительно хорош был, старинной работы. «Да, но куда я его поставлю?» – отбивался доктор. «А вот у вас дома лоджия большая, пусть там и стоит». «Хорошее дело, - подумал психоаналитик, - выхожу однажды с похмелья на лоджию и вижу: «Григорий Казаков, 1959 г/р. – «пока». Похмелья как не бывало». От памятника он, конечно, отказался...

«Нет, я этого пациента не долечил. Все-таки все, что должно быть скрыто, – должно быть скрыто, вытеснено бессознательным. А он, мне показалось, все равно несколько нездорово рассуждает. Тема такая сакральная… Я думаю, что это бравада какая-то была, на самом деле он смерти очень боится, потому в этой области и работает. И может, он себя действительно воображает таким древнегреческим Танатосом, который всех отправляет в последний путь. Это его способ выживания, способ защиты.
Вообще, тема смерти очень часто всплывает на сеансах. У меня был пациент, который однажды сказал, что видел как на улице машина сбила мотоциклиста. И вот он лежит мертвый, а вокруг все ходят, курят, криминальная хроника снимает. И пациент меня спрашивает: «Ну почему люди так спокойно к этому относятся?!». То есть у пациента такая тенденция: он не хочет «шизоидеть», как основная масса общества, в котором формируется образ независимого человека, очень гордого.

Я в последнее время пришел к тому, что мои пациенты – это предтечи. Поскольку они менее защищены, они лучше чувствуют фон изменения массовой психологии. Их сновидения иногда предсказывают какие-то бурные катастрофы. Иногда мне даже интереснее общаться с ними, чем с людьми в реальности, потому что в своей основе – это люди достаточно тонкие. И я не считаю, что те пациенты, которые к психотерапевтам, в частности ко мне, обращаются, имеют какие-то проявления дегенерации. В книгах по психологии, психоанализу встречаются фразы типа: у человека с таким-то психическим заболеванием нет ощущения собственной целостности. Человек заболел шизофренией, потому что он не реализован и т.д. А я, знаете ли, думаю о том, что у людей, которые к нам не обращаются, кого мы условно называем нормальными, никакого ощущения целостности нет вовсе. У них нет рефлексии, поисков смыслов жизни. Они ровно прошли все стадии своего рождения, они росли в интегрированных семьях, и теперь они просто живут себе, работают, любят, ненавидят, дерутся, пьянствуют – все! Никакого недовольства жизнью – нормальные люди.

Сейчас редко встретишь классического фрейдовского пациента с истерией, с навязчивой идеей. В основном идут психосоматические депрессии. Человек вроде и с ума не сошел, и работает, и при этом постоянно себя каким-то расстроенным чувствует, раздвоенным. Вот, у меня тут болит, там болит… Приходит дама с цветущим видом и жалуется, что по ночам ее тревожит сердце. Просто она не реализована как женщина. Она знает, что у нее муж алкаш, что он ее не любит, сексуально не удовлетворяет. А злиться она на него не может, потому что он денег много зарабатывает…

Большинство болезней носят психогенный характер. Инфекционные заболевания в какой-то степени могут быть связаны с тем, что нервные, тревожные люди выделяют в кровь больше адреналина, который является иммунодепрессантом. Язва – стопроцентное психогенное заболевание. Как говорил отец психоаналитики Франц Александр, происхождение язвенной болезни – враждебность. Не отреагированная злость. Астма, как и большинство неинфекционных легочных заболеваний, также носит психологический характер: дышать стало нечем, тесно, задавлен человек. Сейчас считают, что и суставные заболевания, типа ревматизма, имеют психологическую подоплеку: перестал человек идти, двигаться, притормозил свое развитие. Шведы в 70-е годы финансировали один проект и выяснили, что 70 процентов людей, «шатающихся» по поликлиникам, в лечении не нуждаются.

Я считаю, психотерапевт – это одиночка. Когда меня со скандалом выгнали из ижевского кардиоцентра – у нас с главврачом разные подходы были, он даже меня скептически называл «фрейдюк» - я сказал себе, что работать психотерапевтом в госслужбах больше никогда не буду, потому что это паранойя. Взять, к примеру, стандартное отделение неврозов, куда люди попадают по разным причинам, после попытки самоубийства, например. Они же развиваться прекратили, они же воспринимают тот мир, который сами создают своими проекциями. И вдруг такая формулировка: «Больной выписан за нарушение режима». А нарушение режима состоит в том, что больной влюбился в другую больную и они вместе в неположенное время где-то сидели. Это же нонсенс какой-то.

Вообще психотерапевты существа аморальные, точнее,» надморальные». И когда ты начинаешь быть юристом, трактовать что-то с позиции плохо-хорошо, ты перестаешь быть психотерапевтом.

Препоны для будущих психотерапевтов создают психиатры, которые нам всегда завидуют, хотя девальвируют психотерапию вообще. Много лет назад я стал заниматься со студентами психоанализом. Причем я не давал им списка необходимой литературы – современная молодежь книжки читать не любит, ее больше на видео тянет. Я дал им список фильмов, которые нужно посмотреть. Мы даже вместе смотрели. Фильм с Джеком Николсоном, например, «Лучше не бывает» - классика психоанализа. И что интересно, в противовес мне на кружке психиатрическом один уважаемый мною профессор показывал студентам «Цвет ночи». Фильм, где пациентка психоаналитика выбрасывается из окна. Я не стал, в свою очередь, показывать студентам «Пролетая над гнездом кукушки» … И вот этот «закон талиона», который между психиатрами и психотерапевтами существует, не очень хорошая штука, конечно, но здесь уже ничего нельзя поделать.

Когда я спрашиваю у психиатров, почему во время сеанса они хотят спать, я все время слышу, что психиатры назначают своим пациентам очень много психотропных препаратов. Часть их выводится через легкие. Психиатр ими дышит и засыпает. Ну, блеф! Несуразный, но он их устраивает. На самом деле сонливость – это защита от собственной враждебности. Фрейд пишет, что когда человек хочет спать, он злится на мир, который начинает его раздражать, и уходит к Морфею. Вообще, если говорить о психиатрах, основной их защитный механизм при работе с пациентами – это отрицание. «Ну что? – говорят они, - Голоса есть? Глюки есть? Закладываемся». Загружают их психотропными средствами, содержат в строгом режиме (решеток в психоневрологическом диспансере много). По сути, они уподобляются тем матерям, которые сделали из своих детей шизофреников: «Если ты будешь вести себя хорошо, мы тебя выпишем».

Я думаю, что однажды мы научимся лечить тяжелую форму шизофрении у пациентов с помощью психотерапии. Здесь главное – подход. Психиатры принимают пациентов в халатах (спецодеждах). Защита? Безусловно: мы же с детства боимся белых халатов. Через стол принимают – тоже защита. А тут самое главное дать человеку понять, что я тебя не боюсь, что ты такой страшный только потому, что ты сам меня боишься. Вот собака – чего она лает по ночам? Она боится. Ей темно. Дефицит информации. Конечно, в состоянии острого психоза с шизофреником договориться невозможно, но в состоянии затишья – да.

К сожалению, шизофреники – это совершенно неплатежеспособные люди. Они всецело зависят от своих родителей, которые рассуждают примерно так: это мои деньги, это мой ребенок, сделайте из него то, что мне надо. Получается, как у Задорнова: «задачей перестройки является воспитание здорового поколения от больных родителей, причем силами самих же родителей». Мне недавно девочку интересную направили. Мама согласилась платить за психоанализ, у нас уже с девочкой контакт пошел, как вдруг мама передумала. А просто девочка дома «выступать» стала. Она всегда такая тихая, спокойная была, что мама ей говорила – то она и делала. Такой ребенок-ангел. А ангелы – это всегда лучезарные дети, это всегда потенциальные шизофреники. Соглашающиеся.

Вообще если в моей практике и возникают какие-то противодействия, то чаще всего со стороны родителей. Они меня не любят. Они обычно говорят ребенку: «Ну конечно! Иди к своему Казакову, там же тебя понимают, там тебя слушают!» Ну, правильно, в общем-то, говорят. Большинство пациентов начинают свое лечение со слова «Понимаете?». А это что значит? Их не понимают. Человеку очень важно, чтобы его понимали. Вот психиатры его не понимают. Они понимают, что у человека что-то не так и надо что-то делать – и дай им бог здоровья физического. Но что на самом деле с ним происходит? Почему он отказывается от реальности? Почему он не может быть взрослым? Почему он дезадаптирован?..

Я не верю в генетическое наследование шизофрении. Я верю в то, что матери-шизофренички, которые присутствуют в реальности формально, делают таковыми собственных детей. Для ребенка в первые месяцы жизни очень важно, как мама на него смотрит, какое отражение видит он в ее глазах. В этот период необходима реализация мифа о Нарциссе. А если она смотрит куда-то вдаль, как средневековые мадонны (просыпаемся – о, да! - ребенок-то синий)? Если контакт с матерью отсутствует? Тогда – пустота. И эту пустоту, ребенок заполняет какими-то фантазиями. В более позднем возрасте у него нет ощущения себя, ощущения доверия миру. Фрейд правильно писал: как пройдут первые пять лет, так и сложится вся дальнейшая жизнь. Вот Чичиков по копеечке собирал – такой монстрик вырос, мертвыми торговал. Не повезло человеку. То ли семья была какая-то неполноценная, то ли границ не было в семье.

У большинства моих пациентов мамы – педагоги. А почему? Потому что женщины, всю жизнь воспитывающие чужих детей, о собственных забывают. При этом они предъявляют завышенные требования: ты сын учителя, ты должен хорошо учиться, хорошо себя вести. Все эти установки, персты указующие, оки всевидящие… Не случайно основными поставщиками тяжелых пациентов являются ВУЗы.

Психоаналитик, по-сути, это суррогатный родитель, перед которым пациент начинает развивать свои древние детские чувства, проецировать на него свои внутренние отношения с родителями. Сперва идет примитивная идеализация: «Доктор, вы как глоток свежего воздуха!» Будь я моложе, мне бы это льстило. Но я понимаю, что завтра буду для них дьяволом, злодеем, негодяем, который грабит своих пациентов, отбирает у них последнее, не кормит их, не любит, а если и любит, то только за деньги и т. д. Анализ чувств, которые пациент развивает к врачу, составляет предмет психоанализа. У тяжелых пациентов возможен эротизированный перенос. И здесь психоаналитику важно не попасться, важно показать, что он – другой человек, что к людям в принципе не нужно относиться, как своим родителям. Не надо никого бояться, потому что открытость – единственное проявление силы. Все остальное – фикция, шизоид.

Есть такой фильм Мартина Скорсезе «Последнее искушение Христа», в котором дается интересная трактовка библии. Усилена идея о том, что Иисусу не хотелось идти на крест. Фильм очень синодом запрещался, кстати. По сюжету умирающему Иисусу является дьявол и говорит: «Пойдем в мир». И вот Иисус живет в миру, у него жена еврейка, куча детей, потом внуков, правнуков. Смотришь и радуешься. Оказывается, это было последним искушением дьявола. Иногда себя также чувствуешь. Почему психотерапевтов не любят? Их дьяволами считают искушающими. А покаяние? А принятие испытания земного? У большинства людей, которые ко мне обращаются, очень развито чувство вины. Они себя христами распятыми считают: «Я должна сохранить семью, пусть даже ценой собственного здоровья». В чем-то они себя виноватыми чувствуют. В чем?! Это все фантазии детские, спровоцированные родителями. Отвергли ребенка – ребенок начинает злиться, уничтожать в фантазиях любимые существа и испытывать по этому поводу чувство вины. Вся психопатология строится не на реальных фактах, а на фантазиях.

Обратная связь с психоаналитиком: http://newpsychology.info/old-young/poludennyj-son-favna.html

Вероника Плеханова, фото Veronika Plekhanova