В нашем дворе живут две собаки. Она - мелкая лопоухая дворня, суетливая, бестолковая и грязная как поросенок. Зовут Барсик, потому что придумать нормальное сучье имя не хватило фантазии. К тому же поначалу предполагалось что она - самец.
Он - старый безразличный ко всему кобель, черный, как пианино, с огромной страшной башкой, нависшими красными веками и постоянно текущей слюной. Звать Рэм. Не помню, кто назвал, может, он так сам представился, когда пришел с соседней базы. Пришел, рыкнул на Барсика, сожрал остатки гречки и остался жить.
Вечером, когда становится холодно, Рэм ложится на матрас, который когда то принадлежал Барсику, и, положив морду на скрещенные лапы, с презрением смотрит на вертлявую суку, которая ползает на брюхе вокруг матраса, скулит и западает на заднюю лапу, всем своим видом демонстрируя полную покорность и слабость. Пока во дворе люди, Рэм не пускает ее на матрас, изредка клацает зубами, отгоняя Барсика как муху. Держит марку альфа-самца. Хотя ночью, когда хожу на двор, наблюдаю совсем другую картину: Барсик в радостном забытье валяется на матрасе между огромных лап своего неприступного друга и тихонько повизгивает во сне. А Рэм поднимает на скрип двери свою баскервильскую голову и ворчит обиженно: мол, застукал, за мелкими мужскими слабостями.

(с) Сергей Ладьянов, фото предоставлены автором (он как раз слева)